Глава 2 : Кукла Кена
Делая Людей Умнее
Враки и брехня
Хотелось
бы попросить минутку вашего внимания и пройтись по самым явным вракам и
несостоятельной брехне которую сейчас говорят о моей работе в AWA.
Например,
если вы пробежитесь по Веб-Сайтам с информацией обо мне, притом что я к
ним не имею никакого отношения, то чаще всего прочтёте, что я получил
работу после того как стриг газон у Верне Гагнье. Уверяю вас, этого я
никогда не делал.
Из более серьёзных врак – что я создал серии с
Командным Вызовом, который был хорош как идея, но ужасен в исполнении и
привёл к жуткому фейлу. Я вообще к этому не причастен. Это была не моя
идея, меня не привлекали к её осуществлению, но по какой-то причине, ту
катастрофу всегда приписывают мне. Люди говорят, что я был букером в
AWA, утверждая что я ругался с Верне по поводу стиля борьбы в компании, и
даже что я был генеральным менеджером.
Ничего из этого не было.
За занавесом
За время работы с Верне у меня было 0 вклада, и я просто настаиваю на этой цифре, в то что происходило на экране.
Креативного
вклада у меня не было. Меня об этом никто не просил, и вопроса об этом
не вставало, по тому что я был парнем, занимавшимся маркетингом и
продажами. Единственной возможностью, увидеть большинство рестлеров было
когда они заезжали раз или два в город чтобы снять промо. И я всегда
был на расстоянии от них.
Если быть откровенным, Верне был таким
олд-скульным промоутером, который не хотел «делать людей умнее», или
объяснять внутреннюю кухню рестлинга чужакам. Он был уверен, что
единственные люди, которым необходимо знать что происходит за занавесом –
это те, кто за этот занавес попадает. Если вы не рестлер, не рефери и
не букер, то вам не нужно знать того, что происходит на ринге. Никто не
задавал вопросов вроде «Слушай, а кто наконец побьёт Крашера?». Если
спросишь – тебе быстро покажут на дверь.
Верне был очень
щепетилен в отношении кейфеба, как его сейчас называют, или секретов
бизнеса. Если я выходил из офиса рядом со студией и Верне говорил с
рестлером, он переходил на шёпот, чтоб я ничего не услышал.
Я не пытался просочиться за кулисы. Я свою роль знал и знал что должен делать и чего не должен.
Полтора года я занимался продажами и просто тащился от этого. Впервые в жизни я делал то, что хотел бы делать бесконечно.
Зарплата
составляла что-то вроде тридцати тысяч в год, меньше чем я делал в
Голубой ленте, но это было обычным делом. Я выбрал между тем, что мне
нравилось и тем, в чём я был хорош.
Особенности ведения бизнеса
У Верне было 2 главных компонента в ведении дел AWA – живые выступления в разных местах и телеэфир.
В
основном, бизнес живых выступлений диктовался рынком местного
телевидения. Чем лучше местное телевидение или местный рынок продвигали
его шоу, тем лучше обстояли дела с продажей билетов. ТВ-шоу помогали ему
продвигать предстоящие шоу. Это был лучший способ рекламировать
события. Афиши, радио-реклама, другие её виды – всё это было достаточно
неэффективно для рестлинга. Фанам необходимо знать персонажей и
сторилайны. В этом разница между рестлингом и другими видами живых
выступлений вроде цирка или музыки. И это узнавание происходит в
телеэфире.
Когда я пришёл в AWA, Верне транслировал свои передачи
на ESPN, с понедельника по пятницу, и также делал шоу которое пускали
на разных станциях по Соединённым Штатам. Моей работой было увеличивать
число этих станций. Я обзванивал компании по телефону, затем ехал к ним
на встречу надеясь убедить их транслировать программу Верне. В свою
очередь, это давало Верне шанс расширить географию живых выступлений.
Также
это увеличивало рекламные вливания. Рекламодатели вроде M&M и Марса
платили нам в зависимости от нашего проникновения на рынок. Если мы
проникли на 60% страны, скажем, мы получим сумму X, если на 70% - то
X+Y.
В течении 6 месяцев или около того, я увеличил число с 32-х
станций до 65-70. Это и оставалось моей основной задачей первые полтора
года.
Впаривание
Я помню много случаев,
когда я впаривал наш продукт. Это было время когда телевидение всё ещё
было традиционным, и составители программных сеток чаще всего были
людьми старшего поколения, большинству из которых за пятьдесят. Они
помнили когда в рестлинге был подъём в 60-х. Мне нравилось общаться с
ними по тому что они всегда мне рассказывали интересные истории о
рестлинге.
«Когда я был ещё школьником, помню, там этот боролся с
другим, как его там.. А бабушка отвела меня на рестлинг матчи, её там
кто-то на ринге расстроил, она залезла в сумку, достала булавку и когда
он слез с ринга всё пыталась его ею уколоть»
Что-то вроде этого.
Вы
всегда слышали что-то подобное, по тому что такие истории часто
происходили, особенно в среднем западе. Тут никогда не было рок-н-ролла и
цирк приезжал нечасто. Цедар Рэпидс и Форт Додж – городишки в Небраске
про которые никто никогда не слышал, да и я уже забыл – люди там были не
избалованны по части развлечений. Так что когда в город приезжал
рестлинг – это было большим делом, особенно в 60-х.
Когда я вышел
на рынки Милуоки или Чикаго, или других больших городов, я связывался с
телестанциями , рассчитанными на более молодую аудиторию, которые
пытались быть модными и крутыми. И неизбежно выяснялось, что они тоже
были фанатами рестлинга.
Кабина 727-го
Где-то
через год после того как я начал работу, ко мне подошёл Майк Шилдс и
сказал «Почему б тебе не съездить в Лас Вегас на наше шоу и не
посмотреть на то что мы делаем?»
Помимо всего прочего, Майк
режиссировал шоу на ESPN которое Верне снимал в маленьком казино под
названием Шоу-Корабль раз или два в месяц. Майк сделал меня техническим
директором шоу. Это была довольно нехитрая работёнка, но это был первый
раз когда я вступил во вселенную телевизионного производства.
Было похоже на то, что ты зашёл в кабину 727-го. Удивительно.
Я
– продукт 50-х и 60-х. Для нас телевидение всё ещё было относительно
новой вещью когда я рос. Во времена моего детства оно не было цветным.
Очень редко у кого дома было больше чем один телевизор. Но что было
точно – он всегда находился в центре семейной жизни. Все знали что такое
телевидение, просто не знали, как оно работает. И мне было интересно
узнать.
Майк позволил мне зайти в передвижную телестудию и
увидеть как всё собирается воедино. Вся эта картина меня буквально
заразила. 8-10 человек сидели в тесноте, локтём-к-локтю. Вокруг были
какие-то лампочки, кнопки и рычаги. Майк смотрел на 8 экранов на стене,
на все одновременно, где было одно и то же с разных камер. Всё это
походило на управляемый высокоэнергетический хаос. Меня впечатлило, что
он выбирал какой именно ракурс использовать в нужный момент. Всё равно
что наблюдать за кем-то, кто жонглирует ручными гранатами.
«Приготовились 2ю камеру, 2я пошла. 4-ю камера, пошла 4-я. Первая камера – пустили текст, врубай музыку!»
По
сегодняшним стандартам всё было довольно просто и, осмелюсь сказать,
топорно, извини Майк, я тебя до сих пор уважаю. Но для того кто этого
никогда не видел, всё было просто удивительно.
Я думал, что Майк
пригласил меня в Вегас чтоб я узнал ещё одну фазу в нашем бизнесе. И он
был тогда был моим наставником. Может из-за моего энтузиазма, или по
тому что я задавал слишком много вопросов, он пригласил меня узнать
больше.
Я жаждал знаний, а он был отличным учителем.
Ещё один шаг
В
один момент, может в конце 88-го, а может, в начале 89-го – хотелось бы
вспомнить поточнее, да не могу – я перешёл с менеджера по продажам на
работу перед камерой.
На что у меня никогда не было планов.
Моей
целью было никогда не появляться перед камерой. Мой конёк – маркетинг и
продажи. Я никогда не считал что могу быть «талантом», никогда не
надеялся на это и не пытался. Всё это просто свалилось мне на голову.
Вставки Маркетинговых Промо
Верне
вёл свой бизнес таким образом, что каждые 2 недели рестлеры приезжали
на запись вставок маркетинговых промо. Эти промо вставлялись в шоу чтоб
рекламировать предстоящие события. Они снимались таким образом, чтоб
выглядело так, как будто это шоу было местным продуктом. Это была
«магия» старой территориальной системы.
Вот как это работало :
Верне
снимал шоу в студии на местной телестанции в Миннеаполисе. Студия была
небольшой – 75-100 человек приходили на шоу. Много матчей снимались за
один раз, и их затем вставляли в ТВ-шоу.
В последующие дни,
рестлеры снимали интервью примерно по полторы минуты каждое. Их потом
редактировали и вставляли в шоу, каждое для своего рынка.
Скажем
так, я Грег Гагнье, и Злой Джин меня интервьюирует. У меня будет матч в
Милуоки. Джин говорит что-то вроде «Ладно,Хорошо. Ты едешь в Милуоки и
будешь бороться в Мекка Центре в субботу, 19 января, в 8 вечера. Билеты
продаются во всех кассах фирмы «Билеты Джо Блоу» в Милоуки. И с кем там у
тебя матч?»
А Гагнье скажет «Ну, прямо тут, в Милуоки, я буду бороться с Крашером и покажу всем людям тут, в Милуоки….»
Интервью
даёт почувствовать зрителю что шоу производят специально для Милуоки.
Рестлер и интервьюер упоминают вещи, которые относятся именно к району
Милуоки. Они могут упомянуть местную команду, Грин Бэй Пакерс, или
известных там людей.
И так делалось для каждого отдельного рынка,
на котором мы присутствовали. Оджно и тоже шоу транслировали в Милуоки и
Грин Бее, Миннеаполисе и Фарго, Мэйсон сити, Лакроссе, Цедар Рэпидс,
где десятки интервью вмонтировались в нужные сегменты.
Если вы
были бы рестлером, то проводили бы час, произнося одно и тоже промо,
тоже самое интервью про того же парня, с которым вы будете бороться, 50,
а то и 100 раз подряд. И каждый раз надо было менять что-то про местный
рынок. Аннаунсер вообще целый день должен был повторять одно и тоже с
разными рестлерами, выдавая им нужные строчки с риском разрыва головного
мозга к концу дня.
Худший аннаунсер в мире
К
тому времени бессменный аннаунсер Верне по имени «Злой» Джин Окерлунд
ушёл из AWA и перешёл работать к Винсу. Верне нанял парня по имени Лари
Нельсон., у которого был низкий , рокочущий голос, который нравился
Верне. Он был олд-скульным радиоведущим, и довольно нехило при этом
бухал. Вообще-то, думаю, что скотч-виски и был причиной такого
колоритного радио-голоса.
Однажды все рестлеры прибыли в здание.
Было около 10 утра и все готовились к записи. Но Лари всё не было.
Прошёл час, а его всё нет. Полтора – Ларри Нельсона нет. Никто не может
найти Ларри.
А просто напросто, Ларри в тюрьме. Ларри остановила
полиция, и что там произошло – не знаю, но на работе он больше никогда
не появился. Рестлеров было море, работы море, а аннаунсера нет.
Сижу
я в офисе, никого не трогаю, обзваниваю клиентов. Мне оставался ещё
один важный звонок, который надо было сделать позже, так что я был одет в
рубашку с галстуком и спортивную куртку, что меня в итоге и уничтожило.
Что
там было – не помню, может, Грег, а может, Верне, а может и Майк Шилдс –
кто-то сказал «Может, пусть Эрик? Вон, он сегодня в галстуке как раз»
«Что «пусть Эрик»?»
Они привели меня, дали микрофон, сказали, что говорить.
Я попробовал. Вышло хуже некуда.
Совсем плохо.
Добавлю
также, что до сих пор, работа аннаунсера – одна из самых сложных работ
перед камерой. Её нельзя сравнивать с работой рестлера по тому что там
нет физического вовлечения, но выдавать информацию так чтоб она была
развлекательной, без телеподсказки (у AWA её не было) – это тяжело.
Нужно было держать в голове, где будет событие, во сколько, где будут
билеты. Ты должен был представить рестлера, выдать ему его слова,
подвести его к его словам чтоб он во время их проговорил «Когда я буду в
Рочестере в субботу, я надеру Барону фон Рашке задницу за то что он
сделал со мной на прошлой неделе…». Затем забрать микрофон и подытожить,
напоминая при этом где и как купить билеты, уложившись при этом ровно в
минуту-тридцать. И при этом за камерой стоит парень , который считает
«10,9,8…», по тому что если ролик получился минута-тридцать пять – его
придётся переснимать заново.
В общем, это настоящее искусство. Которым я не владел.
Порвал аудиторию
Моё
первое интервью было с Ларри Збышко, который был женат на дочери Верне
Гагнье. Все рестлеры стояли вокруг и наблюдали за интервью с новым
парнем. Всем хотелось поржать, по этому они пристально наблюдали, как
«Кукла Кен», как они меня окрестили, ворвётся в бизнес.
Не знаю
уж, что я там сказал и как облажался, но когда я передал слово Ларри, он
смотрел на меня секунд 5 (которые мне показались вечностью) и
разразился смехом. Громко, до слёз, согнувшись пополам, а за ним и все,
кто был вокруг.
И очень долго.
Тот день я пережил. Как-не
знаю. Уверен, смотреть на результат было больно, монтировать было
больно, потому что делал я это с болью. Но мы это сделали.
Верне сразу начал искать настоящую замену. Я был более чем счастлив запереться в офисе и не делать того, что меня позорит.
Стало получаться лучше
Сразу же наняли кого-то ещё.
И честно говоря, как бы это нелепо ни звучало, он был ещё хуже меня.
Ему дали две недели. И со временем у него стало получаться ещё хуже, так что он ушёл.
Тогда снова попросили меня.
«Пока мы ищем – можешь заменить?»
В
этот раз получилось чуть лучше благодаря тому, чему меня научили ребята
с которыми мы в тот вечер работали – Брэд Рэйганс, Сержант Слотер и
Шейх Эдан Эль Кейси – те, кого я сейчас из них вспомнил. Смотреть на
результат всё равно было стыдно, но по крайней мере, уже не смешно.
В
конце дня меня все благодарили – не от души, но хотя бы никто не
смеялся. Я вернулся в кабинет и занялся продажами. Верне продолжал
искать аннаунсера.
Пришёл ещё один парень, который смылся через
несколько недель, и снова я встал на замену. У меня получалось лучше.
Они продолжали искать. А я всё заменял.
В итоге, может, они привыкли к боли при просмотре, но искать замену перестали. А я стал официальным аннаунсером AWA.
Последнее стояние старой школы
Сжигая деньги
Моя новая роль в качестве лица в эфире позволила мне улучшать своё умение на микрофоне.
В
это время Верне сжигал деньги пытаясь остаться в бизнесе. Каждую неделю
он терял доллары пытаясь держаться за свою мечту и соревноваться с
Винсом МакМэоном.
Могу рассказать вам эту историю лишь с одной
стороны, которую я знал – со стороны Верне. Я слышал, что Винс предлагал
Верне купить его компанию, но Верне не захотел иметь с ним дела. В это я
могу поверить. AWA был детищем Верне. Продать его – означало бы для
него расоптать своё наследие. А Верне был упорным малым.
Когда
Верне Гагнье был на коне в 60-е и 70-е, действовал неписаный закон, что
региональные промоутеры не лезут на территорию друг друга, и никто
никогда не переманивает рестлеров – в общем, всё в таком вот ключе. Все
были счастливы и делали деньги каждый на своей территории. Затем пришёл
Винс младший и выкупил у отца компанию. Он сказал «Знаешь что, я не буду
вести дела по старому. Мне нужно всё. Я захвачу всю страну и у меня
будут лучшие таланты со всех территорий. Я сделаю эту штуку
общенациональной.»
До того момента никто и не думал стать
общенациональным продуктом. Телевизионный бизнес и не позволил бы этого.
С появлением кабельного телевидения и кабельных сетей с охватом на всю
страну, это стало возможным. Когда Винс принялся за это, старая
территориальная модель начала рушиться.
Верне держался на вере, что у Винса ничего не выйдет. А когда это случится, Верне окажется на самом верху.
А если и задумка Винса и сработает , то он всё равно сможет конкурировать с ним благодаря ESPN и местным ТВ-шоу.
Проблема
была в том, что Верне не представлял, с чем ему придётся конкурировать.
К тому времени он был изрядно постаревшим человеком, далеко за 60. У
Верне была устоявшаяся философия и понимание того, как этот бизнес
ведётся и не думаю, что он мог бы адаптироваться под изменившееся
телевидение. У него не было видения. Он всё равно думал о территориях и
рестлинге как развлекалове для маленьких городков.
Он не мог бы
пойти в другую сетевую кабельную компанию и сказать «Смотрите, что
делает Винс МакМэон – почему бы нам не попробовать тоже самое на вашем
канале?». Контракт с ESPN не был достаточной платформой для соревнований
с Винсом на национальном уровне. Его шоу выглядело маленьким с
производственными показателями не вступающими ни в какое сравнение с тем
что было у МакМэона. Он так же не мог заполучить топ-талантов. Винс к
тому времени заключил множество экстраординарных контрактов с
рестлерами, эффективно выманивая их у региональных промоутеров.
Ирония
состоит в том, что через несколько лет Винс будет обвинять меня и Теда
Тёрнера в том, что мы украли его рестлеров, хотя это было именно тем,
чем Винс занимался в 80-х. Много больших имён утекло из AWA к Винсу.
Даже те рестлеры, которых я хорошо знал , например, чемпион мира AWA
Курт Хенниг и Кевин Келли, раздумывали о том чтоб перейти в World
Wrestling Federation.
Большинство из тех, кто остались у нас,
были, честно говоря, неинтересны Винсу. Извините, но об этом более
щадящее сказать не получится. Хотелось бы, но вот такова правда. Барон
фон Рашке был великой звездой, но уже на закате своей карьеры, Шейх Эдан
Эль Кейси – тоже самое. Джерри Блэквелл – примерно также.
Остальной
ростер Верне состоял из молодых парней которые ещё не заслужили
внимания. Для большинства из них это было отличной возможностью
ворваться в бизнес – как например, было со мной, но AWA при этом
выглядела куда хуже чем World Wrestling Federation.
Что МакМэон сделал правильно
Винс
МакМэон не стал королём профессионального рестлинга просто уводя лучших
талантов из других промоушенов. Он сделал много правильных вещей. Он
вложил в телевизионный продукт куда больше производственных мощностей –
намного больше. Даже раниие WrestleMania, Pay-per-view и еженедельные
телепрограммы были с первого взгляда лучше в плане развлекательного
продукта чем то, что делал Верне или друге региональные промоутеры. Шоу
Винса были больше, он использовал больше камер и костюмы были лучше. Его
персонажи были цветными и привлекательными. Всё было больше, громче,
сексуальнее чем то, с чем фаны привыкли ассоциировать рестлинг.
Но
для Верне, продукт Винса был не тем, чем он видел рестлинг. Он говорил,
что он чересчур мультяшный, чересчур большая ставка на персонажей и
костюмы, слишком много развлекалова. Верне был больше борец, чем шоумэн.
А Винс был до мозга костей шоумэном. Как и большинство олд-скульных
рестлеров, Верне погряз в болоте. Зрителям нравился продукт Винса, но
Верне этого не понимал, а если и понимал, то отказывался принимать это.
К
моменту моего присоединения к компании в 1987-м, самолёт Верне уже
накренился и, говоря честно, входил в штопор. Верне сжёг несколько
грузовиков со своими сбережениями пытаясь остаться на плаву.
В то
время я не понимал, насколько плохо у AWA дела в финансовом смысле.
Меня от этого держали в стороне. Но, думаю, это было одной из причин,
почему именно меня взяли аннаунсером. Я стоил мало. Использовать меня не
стоило ему ничего.
Ночная смена
У AWA
финансовые дела шли плохо, но у меня они шли хорошо. Кроме работы перед
камерой и продаж, меня увлекало телевизионное производство. Я проводил
все ночи и выходные, с 8 вечера до 8 утра перезаписывая плёнки. Мне
нравилось находиться в комнате управления и возиться с одно-дюймовыми
машинами, набираясь опыта. Как бы глупо и малозначительно это не звучало
в ретроспективе, учиться работать с одно-дюймовой машиной и управляться
с копирующим оборудованием было для меня большим делом. Я хотел быть
частью процесса.
Технологии конца 80-х отличались от того, что
есть сейчас. У Верне был один переключатель, две одно-дюймовых машины и
две машины на три четверти дюйма на которых мы копировали плёнки. То что
сейчас требует пары часов, тогда требовало целые выходные.
Я
также начал промоутировать живые выступления. Шон Майклз и Марти
Джанетти – мне кажется, они тогда были Полуночными Рокерами – были самым
первым кардом, который я промоутировал в Мэйсон Сити, Айова.
Промоутинг
даже в таком маленьком масштабе, требовал большой работы. Нужно было
найти место для выступлений и местные радиостанции, которые помогли бы
осветить событие. Часто ещё можно было приурочить выступление к
какому-нибудь местному событию чтоб получше продать билеты. Работа в AWA
помогла мне получить степень магистра в профессиональном рестлинге, и
мне ещё за это платили.
Опять-таки, если б AWA была успешной, я б
никогда не получил тех возможностей, которые потом передо мной
открылись. Нашлись бы более квалифицированные специалисты. Но поскольку
Верне еле сводил концы с концами и не мог себе позволить платить
профессионалу, у меня открывалась уникальная возможность изучить каждый
аспект рестлинг-бизнеса, в котором я участвовал.
Выученные Уроки
Энергия живого шоу
Кроме
технических аспектов производства рестлинг-шоу и их проведения , я
узнал много о самом рестлинге от Верне Гагнье и его окружения. Рестлинг –
это не только спорт и бизнес. Во многих смыслах – это вид искусства.
Когда
вы смотрите рестлинг, то что вы видите – достаточно просто. Он
смотрится как постановочный, хореографичный бой между двумя людьми у
которых есть какое-то дело друг между другом – то, за что они дерутся.
То что вы не видите – это психология которая используется при создании
этой истории. И что вы совсем не видите – это умение и искусство,
необходимое для того, чтобы вовлечь в ринг третье лицо.
Третье лицо на ринге – это зрители.
Зрители
всегда были самым важным ингридиентом в рестлинг-шоу, но в его
телевизионном формате это совсем критично. Если у рестлеров нет связи со
зрителями в зале, не важно что они показывают, матч не будет понятен
зрителям дома.
Попробуйте вот что. Возьмите двух лучших
рестлеров, которых вы знаете – пусть это будет Рик Флер и Рики Стимбот,
просто для примера. Дайте им «Бродвей» - матч на 60 минут,
заканчивающийся ничьей – лучший матч в их карьерах. Поставьте этот матч
перед пятнадцатью тысячами людей, которые знают Рика Флера и Рики
Стимбота, настоящих фанатов, следящих за их карьерами, сторилайнами и
знающими их приёмы.
Закройте глаза и представьте, на что будет похож этот матч. Представьте себе толпу.
А теперь откройте глаза.
Уберите фанов из здания. Закройте глаза и представьте тот же матч перед пустыми сиденьями.
Что сделает зритель дома через 10 минут этого матча?
Переключит канал.
Толпа
утверждает то что чувствуют зрители дома. Если толпы нет, большинство
зрителей не будут чувствовать ничего по поводу увиденного. Аудитория –
один из самых важных ингридиентов в рестлинге, да и вообще, в
большинстве других форм развлечений.
Где Нужно Искусство
По
настоящему добившиеся чего-то рестлеры читают зал. Они учаться
«чувствовать» зрителя и получать нужную реакцию. У них целый арсенал
инструментов чтоб рассказать свою историю. Это целое искусство.
Добившиеся
признания рестлеры очень похожи на актёров с Бродвея которые выходят в
одной и той же роли на одну и ту же постанову два года подряд.
Бродвейский актёр получит ту же реакцию выступая в среду, какую получал в
прошлую пятницу. Может быть, как-то по другому, но он её получит.
Тоже
самое и в рестлинге. По настоящему хорошие рестлеры – это ли Рик Флер,
Трипл Эйч, или Халк Хоган – они знают как получить нужную реакцию. Они
читают зал и манипулируют им.
Люди критикуют Халка Хогана за то
что у него не очень много физических инструментов, но я не знаю никого
кто бы читал аудиторию лучше Халка Хогана. Он знает когда посмотреть
как-то особенно на правильного человека у ринга, чтоб все остальные на
арене подумали, что он смотрит на них. Халк может получить больше
реакции от одного брошенного взгляда чем большинство атлетичных технарей
в течение всего матча. Иногда это что-то утончённое, а иногда у всей
арены просто сносит крышу. И он всегда знает, какую именно реакцию хочет
получить. Это вид искусства. Это умение.
Хорошие парни и плохие
В рестлинге нужен хороший парень и нужен плохой. Сейчас проблема в том, что никто не хочет быть плохим парнем.
Все
хотят чтоб их любили. Такова уж человеческая природа. У нас у всех есть
эго. У меня есть эго – и довольно большое. Были вещи, которые Винс
МакМэон меня просил сделать, и как личность, как Эрик Бишофф, настоящий,
я не хотел этого делать, по тому что это будет воспринято определённым
образом. Это эго. Но для персонажа, это было правильным. Я – достаточно
взрослый и мне достаточно комфортно самому с собой, так что я могу
разделить себя настоящего и свой персонаж. Вы не поверите, сколько
исполнителей не могли отличить себя от персонажа, которого их просили
сыграть.
Много рестлеров которые должны были быть плохими парнями
не могли ими быть. Иногда я замечаю это и в довольно опытных ребятах –
они не хотят быть плохими парнями. Они не хотят слышать в свой адрес
«Буууу». Но чтоб история вышла успешной, злодей необходим. У вас должны
быть характеристики, которые люди люто ненавидят. Вы должны быть лгуном,
обманщиком, пронырой, трусом – и фаны должны в это поверить.
Большинству исполнителей некомфортно в этой роли.
И
иногда дело не только в эго. В современной среде обитания, основной
твой заработок зависит от того, как продаётся твой мерчендайз. Это
большой недостаток в формуле WWE. Если толпа тебя не любит – другими
словами, если ты эффективный злодей или хил, пользуясь рестлерским
языком – фаны в основной своей массе не будут покупать майки с твоим
изображением и другой мерчендайз. Это выливается в меньшее количество
денег в твоём кошельке.
Но если никто не хочет быть злодеем до
конца, никто и не выйдет до конца хорошим парнем. Люди начинают
чувствовать двойственное отношение к истории и персонажам. Им может и
нравится экшн на ринге и объединяющее действо арены из 15000 зрителей.
Они будут реагировать так как знают, но будет ли их по настоящему
интересовать результат матча?
По моему мнению, наверное нет. По
крайней мере, не настолько, насколько возможно. В этом разница между тем
что я называю «Павловским накалом» - автоматическая реакция которая не
чувствуется на глубоком уровне и настоящий накал – ненависть, идущая от
сердца.
Сегодня мне трудно назвать хотя бы кого-то кто был бы
настоящим бэбифейсом или хорошим парнем, по другому. Я вам даже не
назову никого, в кого аудитория верит, что он злодей.
Посмотрите
на ребят вроде Трипл Эйча, и как люди реагируют на его выход. Он встаёт в
позу Невероятного Халка. Он хмурится и и плюётся вверх водой в воздух,
как будто он завоевал эту арену. Свет гасят и он стоит в луче прожектора
как Элвис Пресли, и он заходит на ринг рыча в камеру.
Кто из ребят не захочет быть таким как он??
Я
не хочу критиковать Трипл Эйча, но к сожалению его персонаж – это
пример того, о чём я говорю. Он один из лучших современных хилов, но его
выход – это выход героя. Если даёшь кому-то каждую неделю геройский
выход и на него реагируют как на героя, то аудитория его не будет
ненавидеть. Они не могут, по тому что хотят быть такими как он.
И
знаете что? Когда так происходит – ты уже не хил. Ты не можешь
достигнуть статуса хила у зрителей когда сознательно или бессознательно,
они хотят быть тобой. Это абсолютно невозможно.
Это что-то вроде
«Да, я буду играть плохого парня, но хочу чтоб люди считали меня
крутым. Я хочу, чтоб они покупали мой мерчендайз»
Вам надо
создавать образ хила с той секунды, когда вы вышли из-за занавеса. Вам
нужно желать, чтоб вас ненавидели. В вас дерьмом должны кидаться. И если
вы выйдете на ринг, и хороший парень вас ударит, крышу у здания должно
снести. И этот хороший парень, этот бэбифейс, по настоящему хороший, и
они купят именно его мерчендайз. Зритель сопереживает ему.
Верне
Гагнье учил меня, что неважно, любят тебя люди или ненавидят, главное,
что их чувство сильно. И самое плохое – быть где-то посередине.
Дорога всё каменистей и каменистей
Superclash
Может
из-за того что мы боролись за своё существование, каких-то сильных
моментов у компании не было – таких, когда ты говоришь «Ничего себе, вот
это шоу, охренеть». Но одним из таких, которые были близко к тому, был
Superclash III.
Шоу проходило в Чикаго. Верне объеденился с
другими региональными промоутерами, которые были ещё на плаву. Джерри
Джаретт из Мемфиса был как раз таким, Дон Оуэн и Боб Гигель из Канзаса
были в числе других. Я думаю, там состоялся дебют Эдди Герреро – он
сопровождал братьев Чаво и Мандо. Интересно вспоминать, как у нас
пересекались дороги в самом начале карьеры.
Видеть все эти
таланты с разных уголков страны, с которыми мы раньше не работали, было
довольно интересно. Ранее я говорил, что не буду говорить о безумиях,
которые творили ребята за кулисами, и не буду сейчас, но работать с
Керри фон Эриком было интересно. Он был психом.
Для интервью на
Superclash я соорудил установку. Я загрузил её в арендованный фургончик,
положил сверху матрас и со своим трёхлетним сыном и женой уехал из
Миннеаполиса в Нэшвиль, затем в Луисвиль, и потом в Мемфис, проводя шоу
которые продвигали pay-per-view. Затем мы поехали в Чикаго. Там мы
здорово провели время. Нам казалось, что мы живём как короли.
Даймонд Даллас Пэйдж
Во
время AWA, я пересёкся со многими ребятами, которые потом сыграли
важную роль в моей карьере. Одним из них был Даймонд Даллас Пейдж, хотя
сначала у нас пошло не всё так гладко.
В то время, Пэйдж бил
менеджером команды Пола Даймонда и Пэта Танаки. Мы были в Рочестере,
Миннесота, на шоу, которое устраивал я как промоутер AWA. Мы были в
баре, и там был Пейдж, вместе с другими рестлерами. Пейдж был громким и
иногда неприятным типом, и, кстати, до сих пор таким остаётся. Он носил
белые кожаные штаны и ковбойские сапоги из змеиной кожи, и выглядел
также пёстро, как и пара «Алмазных куколок» - стриптизёрш, которые с ним
тусовались.
Пейдж вёл себя грубо, громко, в общем, был Даймонд
Даллас Пейджем. В один момент он сказал что-то, что мне не понравилось.
Не знаю, что я ответил, но наверное, что-то довольно агрессивное. Потом
толи он мне сказал «пойдём выйдем», толи я ему. Я отложил выпивку и
пошёл к выходу бормоча «ну сейчас я тебе задницу надеру»
Я вышел на улицу, и всё что я увидел – как Пейдж убегает вниз по улице.
Я
был горд, что не затеял драку в баре, это было бы неправильно. Когда я
думал над этим потом, то решил, что хорошо, что мы не пошли разбираться
на стоянку, по тому что еслиб я и надрал ему задницу – а тогда я точно
бы это сделал – это придалось бы огласке. И моё эго было счастливо, что
этот кричащий задира, который думал, что он крутой, передумал в конце
концов и ушёл.
Я зашёл обратно и выпил пару пива. Затем мы с
женой вернулись в отель. Мы зашли в лифт, а когда дверь открылась,
передо мной стоял Даймонд Даллас Пейдж.
Мы обменялись словами. Не
помню, насколько тогда была накалена обстановка, и не помню, как мы
тогда не сцепились, но помню, что мы разошлись по номерам.
На
следующее утро я проснулся и почувствовал себя идиотом. Я знал, что вёл
себя неправильно, так что подошёл к двери Пейджа и постучал. Он вышел с
таким видом как будто только что проехал сотню миль по плохой дороге. Не
знаю, что он там думал – у него было своё видение вчерашнего, у меня –
своё, но я сказал «Привет, я зашёл извиниться.». Он ухмыльнулся и пожал
мне руку.
Подготавливая почву для величия
Начиная
с конца 1989-го и к началу 90-го, я сделал своё первое видео полностью,
от начала до конца. Это была кассета для домашнего видео рынка под
названием «Лучшее из 80-х» и была сборником величайших хитов с
выступлений AWA. Верне обладал обширной видеотекой – сейчас она является
частью предложений WWE 24/7. Просматривая каталог, я увидел, сколько же
Верне сделал для профессионального рестлинга.
Когда вы
просматриваете библиотеку AWA и её историю, вы видите всех звёзд из 80-х
и ранних 90-х, которые вышли из территории Верне – Халка Хогана, Джесси
Вентуру, Джима Бранзелла, Джина Окерлунда, Скота Холла, Шона Майклза,
Курта Хеннига – это лишь немногие из тех, кто работал на Верне.
Миннеаполис
произвёл множество суперзвёзд. Среди них были также и Дорожные Воины
Животное и Ястреб и «Восхитительный» Рик Руд, который ходил с моей женой
в одну школу.
Курт Хенниг также был местным. Мне не верится, что
он занимался в старших классах борьбой, но с его братом, Рэнди, я точно
на мате встречался в выпускном классе. По моему, он даже был капитаном
команды школы Роббинсдейл. Я тогда перед ним пасовал – ведь он был сам
Хенниг, сын знаменитого Ларри «Топора» Хеннига, величайшей звезды того
времени.
Я ему неплохо противостоял, хотя он меня и победил. Он
запер мои ноги в захват «четвёрку», навалившись ещё на мои рёбра. Он
просто шёл на излом. Помню как в тот момент я поднял глаза и увидел
Ларри «Топора», смотрящего на меня. Тогда я думал, что не знаю что хуже –
толи боль в рёбрах, толи то, что огромный злой ублюдок с выражением
лица, на котором написано желание самому всё это проделать со мной.
В любом случае, большинство из тех парней добилось успеха сначала в AWA.
Собеседование
Бизнес
Верне всё тонул и тонул. Мои собственные финансы пели романсы, и
зарплатные чеки приходили всё с большей и большей задержкой, пока совсем
не прекратили приходить. Еслиб я оставался в AWA, моё личное
банкротство было бы вопросом времени.
В июне 1990-го World
Wrestling Federation открыло вакансию аннаунсера. Я позвонил и через
пару дней получил авиабилет и приглашение на собеседование.
Думаю, вы понимаете, насколько я был в возбуждении и одновременно в нервяке перед открывавшейся возможностью.
Весь
процесс собеседования был очень неформальным. Пара людей из
производственного отдела поставили меня перед тем что называется хрома
кей, или попросту, голубым экраном. Они дали мне сценарий и сказали
«Продай нам матч». Я выдал им самое лучшее, но что был способен.
Кто-то,
думаю, это был Кевин Данн, который сейчас является исполнительным
вице-президентом теле-производства, сказал «Эй, Эрик, продай мне ту
швабру в углу».
Не уверен, было ли это шуткой, или он это говорил
серьёзно, но я подумал «чего я теряю?». Вот что они хотят от меня, я и
задницу свою продам. Я подошёл к швабре и взял у неё интервью.
Когда
мы закончили, пришёл Винс МакМэон и пожал мне руку. Он отпустил пару
шуток о Верне Гагнье. Они были вполне безобидными и осторожными вроде
«Он всё ещё настолько же лысый как и раньше?». Винс разговаривал со мной
около трёх минут,и на этом всё закончилось.
Работу я не получил. Оборачиваясь назад, могу сказать, что я её тогда не заслужил. Я не был готов к большим лигам.
Время выходит
Несмотря
на то что мне нравилось в AWA, с каждым днём крах Верне приближался.
Всё стало настолько плохо, что у него начались проблемы с выплатами
исполнителям. Он сокращал расходы как только мог.
В тот момент я
узнал Верне совсем с другой стороны. Мы очень сдружились с ним и его
сыном Грегом. Мы многое делали вместе, например, ездили на охоту. И я
очень переживал за них.
Кроме конкуренции с Винсом, Верне был в
процессе судебных разбирательств со штатом Миннесота. Большинство его
денег ушло в местность рядом с озером Миннетонка за пределами
Миннеаполиса. Верне построил там прекрасный дом, но штат Миннесота решил
что на месте его собственности они хотят видеть парк. Они настояли на
выкупе дома в обмен на те деньги, которых они считали, достаточно отдать
за него. К сожалению, их оценка была значительно меньше реальной
стоимости.
Всё это зажало Верне с двух сторон. У него кончались
средства на поддержание AWA на плаву, и ему надо было оплачивать тяжбу
со штатом.
Я оставался на борту не смотря на то, что корабль шёл
ко дну. Мы проводили всё меньше и меньше шоу, теряли таланты направо и
налево. Последние 6 месяцев, которые я провёл там, я в буквальном смысле
не получал ни копейки.
Но всё равно, мы все каждый день
приходили на работу. Не смотря на преданность Гагнье, страсть к этому
бизнесу и все знания, которые я тут получил, я не собирался связывать
свою жизнь с рестлингом и думал оставить этот бизнес.
Всё это
сильно отразилось на мне и семье. Мою машину изъяли и я 4 или 5 месяцев
не платил за дом. Мои дети питались рисом с бобами и сосисками. Моя жена
работала официанткой в ресторане ночами, но денег не хватало.
Вся
серьёзность моего положения дошла до меня когда мы вернулись от
родителей домой зимним вечером и дом был заморожен как сосулька. У нас
кончился пропан. И на него денег не было, по тому что у нас перед
пропановой компанией был долг. Мне пришлось разогревать дом парой
керосиновых горелок.
Мне нужно было чудо, и нужно было убираться из про рестлинга. И то и другое мне было нужно одновременно.
|
